Огромная популярность
шахмат на маленькой Кубе связана с
именами замечательных личностей -
великого шахматиста Хозе Рауля
Капабланки и великого
революционера Че Гевары.
Капабланка зародил всеобщий
интерес к шахматам и стал гордостью
кубинского народа, завоевав в 20-х
годах титул чемпиона мира, а Че
Гевара, будучи энтузиастом шахмат и
пользуясь необычайным авторитетом
национального героя, спустя четыре
десятилетия сумел развить этот
интерес, придав шахматам
государственный масштаб и зародив
великолепную традицию грандиозных
по замыслу международных турниров,
посвященных памяти Капабланки.
Удивительно, но судьба подарила мне
счастливую привилегию встретиться
с обоими. Правда, Капабланку я
девятилетним мальчиком мог увидеть
лишь однажды, когда великий кубинец
в свободный от игры на Московском
международном турнире 1935 года день
приехал в Ленинград и давал сеанс
одновременной игры на 30 досках в
Доме журналиста, что на Фонтанке -
меня привел туда отец, заядлый
шахматист. А вот с Че Геварой, уже
став гроссмейстером и участником
знаменитых турниров в Гаване,
встречался в дружеской обстановке
не раз. Признаюсь, знакомство с ним
и беседы оставили неизгладимый
след в памяти.
Имя Че Гевары и по сей день овеяно
флером революционной романтики, а
тогда оно гремело и было символом
свободы не только в Латинской
Америке, но и во всем мире.
Мы познакомились с Че осенью 1964-го в
дни традиционного международного
турнира, где участвовали
шахматисты 12 стран. Инициатор и
главный организатор этого
грандиозного состязания - министр,
член ЦК Политбюро и секретарь
Кубинской социалистической партии
- он заинтересованно и довольно
часто посещал турнирный зал.
Скромно одетый в легкие брюки и
рубаху военного образца, в
неизменном берете, Че медленно
прогуливался вдоль столиков,
стараясь не отвлекать партнеров, но
внимательно наблюдая за ходом
событий, разворачивавшихся на
досках. В его облике мягкого
интеллигента - по профессии Че
Гевара был врач - не чувствовалось
ни героической судьбы, ни
темпераментной натуры
революционного бунтаря.
Известно, что Че ценил шахматы и
понимал их. Воспитанный в
благополучной аргентинской семье,
уже в 11-летнем возрасте он
пристрастился к этой мудрой игре, а
затем многие годы спустя, уже на
Кубе, даже участвовал в турнирах.
"Че был настолько прост в общении
с людьми, - рассказывал один из его
постоянных партнеров кубинский
мастер Элеасар Хименес - что никто,
играя с ним, и не вспоминал о
высоком государственном положении
соперника. Он очень любил шахматы и
всегда помогал нам". Но самое
поразительное и даже фатальное
заключается в том, что о
существовании самой Кубы юный Че -
будущий ее великий лидер - узнал, по
собственному признанию, благодаря
шахматам. Это произошло, когда в
Аргентину приехал на выступления
чемпион мира Капабланка.
Помню, первый наш разговор
произошел в самом начале турнира.
Мы сыграли вничью со Смысловым и,
как это обычно бывает, стали
разбирать партию. Че
заинтересовался и подошел с
переводчиком к нашему столику.
Скромно представился, хотя,
разумеется, в этом не было
необходимости, и задал несколько
вопросов по поводу хода борьбы, за
которой внимательно следил. Его
оценки некоторых ходов носили
отнюдь не любительский характер...
Сложилось так, что мы с Василием
Васильевичем успешно продвигались
по турнирной лестнице, наши партии
привлекали наибольшее внимание, и
Че часто наблюдал именно за нами, а
в случае удач неизменно находил
добрые слова поздравлений.
Незадолго до отъезда по инициативе
посла СССР в Аргентине мы
пригласили Че Гевару посетить
посольство в качестве желанного
гостя. Он охотно откликнулся, и это
стало кульминацией наших дружеских
контактов. Именно в тот памятный
день по-настоящему раскрылся
богатый духовный мир романтичного
латиноамериканца. Было достаточно
времени и для того, чтобы поиграть в
шахматы - Че оказался действительно
достойным партнером - и поделиться
впечатлениями о турнире. Он
вспомнил, что шахматы у него были с
собой даже в горах Сьерра-Маэстра,
где зарождалась революция, и с
улыбкой добавил: "Но там почти
никто не умел играть..."
Но самое удивительное в той
непринужденной беседе была
неожиданно выплеснувшаяся
искренность великого
революционера. Оказалось, он был
дважды ранен в боях, а гражданином
Кубы стал лишь после того, как
колонна, руководимая Че Геварой,
вошла в Гавану. Несколько раз с
официальными визитами он посещал
Москву. Был директором
национального банка, министром,
секретарем ЦК партии. А в конце
встречи с горечью сказал: "Но
чувствую, что здесь я уже исчерпал
себя... Экономика, политика - не мои
призвания. Я должен поднимать
народы на борьбу за свободу!" И
это прозвучало отнюдь не пафосно, а
убежденно и взволнованно...
Перед расставанием он надписал на
память свою фотографию, которую я
храню как реликвию: "Моему другу
Марку Тайманову. Че".
...Судьбе было угодно подарить мне
еще одно общение с замечательным
человеком. Это случилось спустя три
года на V мемориале Капабланки.
Встретились радушно как старые
друзья, и я опять испытал
удивительное обаяние последнего
романтика революции. Че был
приветлив, гостеприимен, но
чувствовалось, что на душе у него
неспокойно. Расставались мы уже
навсегда.
Всего через несколько месяцев Че
Гевара написал прощальные письма
родителям, детям, Фиделю и навсегда
покинул Кубу, чтобы возглавить
партизанское движение в Боливии. В
октябре 1967 года раненый в бою Че
Гевара попал в плен, а на следующий
день в селении Игера его убили...
Великому революционеру Эрнесто Че
Гевара не было и сорока...
Источник: http://www.retropublishing.com/taymanov.shtml
Тайманов М. "Вспоминая
самых-самых...".