Эрнесто Че Гевара и сегодня на знаменах многих коммунистических партий и антиглобалистских групп. Уже поэтому представляет интерес то, что прямо или косвенно связано с личностью «команданте Че», с его идеями, действиями, да и с обстоятельствами его гибели.
Дочь Эрнесто Че Гевары 43-летняя Алмейда Гевара Марч удивительно похожа на своего отца. Не внешностью, а манерой говорить, убеждать собеседника, отстаивать свою точку зрения. Она не имеет никаких «номеклатурных» привилегий на Кубе, если не считать таковыми советские «Жигули» выпуска 1983 года и двухкомнатную квартиру в центре Гаваны. У нее две дочери 13 и 14 лет. Как говорит Алмейда, ее призвание – воспитывать детей и быть достойной дочерью легендарного команданте, который трагически погиб во имя своих идеалов, а не как высокооплачиваемый наемник или проворовавшийся партийный чиновник...
Мы встретились с Алмейдой в кубинском посольстве в Москве.
– Имя, воззрения и дела превратили вашего отца в символ международного антиглобалистского движения. Вы можете объяснить этот феномен?
– По-моему, Че не нуждается в рекламе и пропаганде. О его образе жизни, его идеях и делах знают не только коммунисты. Достаточно сказать, что книги и статьи Че Гевары и сегодня изучаются в аналитических центрах США, других «западных» стран. Помнится, в 1963 году, когда он работал министром промышленности, Че сказал на совещании в этом ведомстве: «Вы, новое поколение кубинцев, ни в коем случае не делайте из нас «портретных идолов». Вы должны работать профессионально, подлинно и патриотично, ибо работаете на народ и для народа. Но если в ваших рядах возобладают карьеризм, стяжательство и приспособленчество, тогда станьте честными до конца – публично скажите о вашем отказе от коммунистических идеалов, ибо подлог здесь ничуть не лучше империалистической агрессии».
Я знаю, что в тех странах, где социализм подменили номенклатурной бюрократией, Че, мягко говоря, опасались – опасались его прямых вопросов, его отвращения к номенклатурным благам, его идеологической принципиальности и личной скромности. Да, он не уважал компромиссы, не был прагматиком. Используя фразеологию Мао Цзэдуна, Че не боялся идти против течения, даже если это не нравилось его коллегам.
– На антиглобалистских манифестациях портреты Че «сочетаются» с портретами Сталина и Мао Цзэдуна. Были эти портреты и на знаменитых баррикадах молодежных радикальных групп в Париже еще в 1967–1969 годах. Похоже, такова идейная начинка антиглобализма?
– На мой взгляд, идеи Мао могли возникнуть, да и выжить, трансформироваться в «рыночный социализм» в соответствующих социально-исторических условиях. То же относится и к идеологии, которой придерживался Сталин. Я не хочу сейчас подробно разбирать причины распада СССР и развала КПСС после Сталина, но повторюсь: влиятельные политические личности и их идеи формируются в конкретных условиях. По-моему, Сталин, Мао и Че очень существенно отличаются друг от друга, так что персонифицировать их с единой антиглобалистской идеологией неправомерно.
Но я знаю, что, например, Мао Цзэдун искренне уважал Че Гевару, они неоднократно встречались; книги, статьи и выступления Че часто издавались в Китае. Мой отец изучал произведения Сталина и Мао Цзэдуна, зачастую использовал их высказывания, причем публично. Допускаю, что это не нравилось некоторым руководителям СССР в связи с резкой идеологической полемикой между китайской компартией и КПСС.
– Согласно «Боливийскому дневнику» команданте, отряд Че Гевары предало просоветское руководство компартии Боливии, которое почти сразу после убийства Че было эвакуировано в СССР. А руководитель этой партии Марио Монхе «переквалифицировался»... в старшего научного сотрудника Института Латинской Америки АН СССР. Еще в 1985 году в Гаване мне рассказали, что боливийские профсоюзы и индейские группировки готовили в 1967-м восстание против тамошнего проамериканского режима, но это запретили Москва и руководство боливийской компартии...
– Да, такое восстание фактически было запрещено. Есть и другие факты, указывающие, мягко говоря, на непорядочное поведение тогдашних лидеров компартии Боливии. Но до этого Че был в Конго, и именно там он понял, что без знания местных условий и национальной специфики революцию нельзя организовать и тем более обеспечить ее победу. Латинскую Америку он знал намного лучше, что называется, «изнутри», поэтому выбор страны состоялся в ходе подробного анализа ситуации во многих государствах континента.
Напомню, что в 1965 году Че в Алжире публично осудил отказ СССР поддерживать национально-освободительные движения во многих странах. Но в том же «послесталинскую» Москву обвиняли Пекин с Тираной, так что получалась своеобразная «смычка» Китая и Албании с одним из кубинских руководителей...
Увы, в обстоятельствах гибели отца немало «грязных пятен». Но хочу повторить: он не менял своих убеждений в зависимости от конъюнктуры, не обманывал свою совесть. Поэтому было кому и за что его ненавидеть. Но тот факт, что его имя и идеи по-прежнему живы не только на Кубе, – главное, пожалуй, подтверждение того, что не только и не столько идеологические воззрения команданте, сколько его личные качества востребованы в современном мире.
А самое главное Алмейда Гевара сказала в конце нашей беседы: «У меня есть что рассказать о гибели отца. Но пока я не хотела бы публично говорить о важных подробностях случившегося».
Беседовал Алексей
ЧИЧКИН
Иссточчник: http://delo.rv.ru/?s&51&28-2003&a=a
Русский Деловой Вестник